В четыре часа утра 22 июня 1941 года огромный механизм германской военной машины пришел в движение. В полдень 22 июня 1941 года ЦК партии и Советское правительство обратились к народу с призывом встать на защиту Родины.
В этот же день Опочецкий райком партии и Исполком организовали митинги в колхозах, МТС, промышленных предприятиях, в средних учебных заведениях. Тракторист Опочецкой МТС Федотов Иван сказал: «Мы, работники МТС, все возьмем оружие. Пусть знают немцы, что мы великое и непобедимое государство. Выпускница Опочецкого педтехникума, комсомолка Литвиненко говорила в тот день на митинге: «Если потребуется, то я ничем не уступлю мужчинам, так же без промаха буду бить врага».
23 — 25 июня в военный комиссариат стало множество поступать заявлений от опочан с просьбой направить их на фронт.
Тамара Калнин, ученица первой средней школы, одна из первых подала заявление отправить ее на краткосрочные курсы медсестер. «Я окончила школу и не могу сидеть, не помогая бить врага Родины. Хочу быть медсестрой и оказывать помощь раненым», — пишет Тамара.
Уже в первые дни войны Опочецкий райвоенкомат отправил в действующую армию свыше 800 человек, из них 50 коммунистов, остальные комсомольцы и несоюзная молодежь.
К концу июня Опочецкий край почувствовал дыхание войны. Райком партии и исполком превратились в боевой штаб. Председатели сельских советов, партийные руководители колхозов, совхоза «Красный фронтовик», предприятий, школ и учреждений получали здесь конкретные указания, что и как делать.
В первых числах июля 1941 года Калининский обком партии дал указание об эвакуации в глубь страны государственных ценностей и скота. Первая и вторая Опочецкие МТС, Глубоковская и Духновская МТС отправляли в глубь страны тракторы и другую сельхозтехнику. Начал эвакуацию льнозавод. Под руководством райкома партии формировались гурты коров и овец для отправки в тыл. Из Опочецкого района было эвакуировано 9 тыс. голов коров и овец колхозного стада в Ярославскую и Горьковскую области. С Советской площади ежедневно отправлялись подводы и машины с зерном и оборудованием.
В последних числах июня через город сплошным потоком потянулись толпы беженцев из Латвии, находя теплый прием для отдыха у опочан. В первых числах июля в поток влились обозы из Красногородска, 5 июля 1941 года прекратил финансовые операции Госбанк. Для вывоза ценных бумаг, денег исполком выделил две подводы и одну машину «полуторку». Эвакуация ценностей была возложена на главного бухгалтера Блохина и старшего кассира Афонского. Для охраны военкомат выделил красноармейца, вооружив его винтовкой-трехлинейкой и сотней патронов.
Ценности Опочецкой конторы Госбанка были в сохранности доставлены в Госбанк Марийской АССР.
В этот же день началась массовая эвакуация населения города на восток. Большинство жителей города эвакуировалось самостоятельно из-за отсутствия транспорта.
В районе образована партийная группа для налаживания борьбы с оккупантами под руководством первого секретаря райкома партии Васильева Николая Васильевича, которая уже 10 июля составила Опочецкий подпольный райком партии.
8 июля 1941 года фашистская авиация бомбила Завеличье. Вспыхнули пожары. Сгорели несколько домов.
Утром 9 июля передовые мотоциклетные части врага ворвались в город в районе Завеличья, стараясь захватить город с ходу. Наш старый Вал снова стал крепостью. В ночь на 10 июля наши части стали отходить в район высот Кудки — Лаптево.
10 июля 1941 года немецкие войска заняли город. На второй день на заборах, стенах зданий висели приказы и распоряжения со страшными словами «Расстрел», «За неподчинение — смертная казнь», «За нарушения— смерть».
В Опочке на общественных зданиях заколыхались штандарты с фашистской свастикой.
К началу зимы 1941 года гитлеровцы прочно обосновались в Опочке. На складах армейского значения концентрировались большие запасы провианта, оружия, взрывчатки. На улицах с июля месяца стали патрулировать гестаповцы и предатели — полицаи.
Начальником отделения полиции безопасности (СД) стал матерый нацист, опытный контрразведчик капитан Крезер. Создали оккупанты и крупную хозяйственную комендатуру во главе с майором Гофманом. Большинство должностей в комендатуре занимали русские. Следить за ними Крезер направил к Гофману Райхерта.
Одним из первых хозяйственных мероприятий Гофман приступил к отбору рабочей силы из молодежи для отправки в Германию и образованию команд по заготовке выборочного соснового леса для нужд Германии. Под командой и наблюдением немцев, людей отправляли в лес, где они рубили указанные немцами деревья, а затем вытаскивали на себе к дорогам, или впрягали их вместо лошадей в подводу, которую грузили бревнами. Каждую «подводу» сопровождал конвоир, которому были даны неограниченные права.
На опочецкие деревни налагалась контрибуция металлом. Весь собранный ими металл вывезти к железнодорожной станции Опочка от 1 до 5 тонн металлолома. Весь собранный металл — от консервных банок до чугунных кладбищенских крестов — подлежал ;отправке в Германию. Разрешалось вместо металла собирать макулатуру. За плохо выполненную работу или за отказ от нее налагались суровые меры наказания — заключение в концентрационный лагерь, за саботаж — расстрел. Все это выполнялось. Например, осенью 1942 года отряд карателей потребовал от артюховцев указать дорогу к партизанам и дать проводника. Артюховцы отказались. Тогда каратели всех жителей согнали в стоявшее неподалеку гумно, заколотили двери, а стены облили бензином и подожгли. Все 63 человека сгорели. От деревни остались лишь почерневшие печные трубы. Теперь на месте, где стояло гумно, установлен обелиск..На мемориальной доске написаны имена заживо сожженных.
В 1942 году в деревне Голощапы стояла немецкая воинская часть, в.задачу которой входило ремонтировать подбитые танки, восстанавливать разрушенную партизанами связь. В ремонтных мастерских и на разрушенной партизанами связи обязывали работать мужчин из местного населения. Штаб немецкой воинской части контролировал работу по вырубке отборного леса и отправке его в Германию, вел надсмотр строительства железной дороги со стороны Латвии. На строительстве дороги работала молодежь Только так было возможно избежать отправки в Германию. Между собой говорили: «Лучше выполнять рабский труд на Родине дома, чем в Германии».
Самые тяжелые работы выполняли русские. «Копать землю дробить камень, заготовлять лес — эта работа не для немцев, для этого есть русские дешевые рабочие руки», — было написано одной из немецких инструкций, вывешенной в штабе воинской части и ремонтных мастерских в Голощапах.
Немцы усиленно занимались «вербовкой» рабочей силы для отправки в Германию. По некоторым данным из нашего района было насильственно угнано в Германию 430 человек. В Опочецком музее экспонируется лагерный пропуск (копия) №321 «Восток» принадлежавший опочанке Татьяне Егоровой, находившейся в лагере на острове Фазанов и работавшей на ферме владельца завода по металлообработке и литью. Молодая девушка сполна познала жизнь «Восточной» рабочей. В пропуске указано: «Запрещается посещать общественные места: рестораны, гостиницы, кинотеатры, все увеселительные места. Знак «Восток» иметь всегда при себе, носить на видном месте».
В 1941 году начальник отделения полиции безопасности . (СД) капитан Крезер указал о необходимости уничтожения еврейского населения. Начали с одиночных арестов, кончили массовыми. К концу 1941. и в 1942 годах было арестовано все еврейское население Опочки, которое по некоторым обстоятельствам не могло эвакуироваться и было заключено в лагерь, который находился на окраине города по Островскому шоссе.
Первый массовый арест евреев, по показанию свидетельницы Котенко Варвары Степановны, в Опочке был произведен гестапо в августе 1941 года. Расстреляно около 100 человек. Проводились массовые аресты не только евреев, но и коммунистов, комсомольцев и всех подозреваемых.
В 1941—42 годах было арестовано и расстреляно более 200 человек. Чтобы скрыть следы злодеяний, фашисты в 1943 году вскрывали массовые захоронения казненных, а прах их сжигали на кострах.
На Коммунальной улице, в складском помещении, немцы устроили пересыльный лагерь, вернее — пересыльную тюрьму. Об условиях заключенных можно только сказать — нечеловеческие. В стенах этой тюрьмы проводили зверские пытки: избивали резиновыми плетками, кололи под ногти иголками, резали тело лезвиями бритв, поджигали на голове волосы. Отдельные не могли выдержать страшных пыток и умирали. Сейчас свидетелями этого являются человеческие черепа и кости, которые находят в районе детского сада.
В июле 1944 года опочане читали надписи узников, написанные на стенах гвоздем, стеклом, кровью: «Здесь сидел Михайлов Иван, 1924 года рождения. Приговорен к смертной казни». «Партизан Киселев Леонид, Псков, Застенная, 17, расстрелян». «Партизан Пунтус Владимир, Идрицкого района, растрелян». «Расстрелян», «Погиб», «Умираю», «Отомстите за меня», «Прощай, Родина».
Где всего трудней было жить мирному населению в годы войны? В оккупации. Почему? Потому что каждый день, каждый человек был на краю жизни, на краю жестоких издевательств. Те, кому удалось выжить, прошли страшную школу испытаний: унижения, оскорбления, каторжный труд, издевательства, пытки, истязания, голод, болезни. Кроме.этого, каждый думал, что надо не только выжить, но и бороться с врагом, как-то приближать победу.
Массовые и одиночные расстрелы фашисты проводили за деревней Кудка (Ровные нивы), на опушке Варыгинского леса и в районе Песчивки. До сегодняшнего дня места казни отдельных патриотов не установлены.
За время оккупации района и города Опочки было расстреляно, по далеко неполным данным, 634 человека.
Главными виновниками сознательного уничтожения людей, кроме фашистского правительства, были ее исполнители. В нашем районе и городе: начальник отделения СД капитан Крезер, начальник хозяйственной комендатуры и его помощник майор Гофман и Райхерт, заместитель Крезера фельдфебель Бернгард, ст. следователь Рихорд Калино, следователи Штраус, Теренг, начальник отделения тайной полиции Вальтер Лама, унтер офицеры Виннильман, Оборбекман, Шульц и отдельные предатели нашей Родины.
Много, вреда народу нанесли фашистские холуи. Осенью 1941 года Иван Чемоданов из деревни Горелая Будка вместе со своим братом — уголовником Михаилом, явились в Опочку к начальнику районной полиции и предложили свои услуги. Иван Чемоданов был рьяным служакой, его жестокость не имела предела. Не забыть жителям деревни Мошки Ляти одного из летних дней 1942 года, когда взбешенный Иван и Михаил Чемодановы зверски убили двух патриотов Родины. Это Иван Чемоданов ворвался с криком — «Где коммунист Ванька?», в дом Марии Егоровны Тимофеевой из деревни Агафоново, сестры члена партии Ивана Егоровича Егорова. — «Не знаю». Изверг жестоко избил ее. Около года не вставала Мария Егоровна с постели. На всю жизнь она осталась со сломанным ребром и ослепшим глазом.
Чемоданову доверялось принимать участие в карательных экспедициях против народных мстителей. Ему поручались аресты патриотов. Арестовывал и по спискам, присланным ему из Опочки, и по своему усмотрению. Старшее поколение помнит зверства Чемодановых в Глубоком, Водобеге, Мошки Ляти и других населенных пунктах Глубоковского сельсовета. Иван Чемоданов сеял смерть и горе на Опочецкой земле, верно служил нашим врагам, за что и ответил сполна.